Анатолий Васильев в радиопрограмме "Они сделали это!"

В пятницу, 1 апреля 2011 года, в 09.05 (по мск) на радиостанции «Финам FM»  вышла программа «Они это сделали!» с участием Генерального директора компании «Парижанка» Васильевым Анатолием Алексеевичем. Автор и ведущая программы Елена Лихачева. Для тех, кто не смог прослушать эфир, мы решили продублировать на нашем сайте видеоматериалы и ссылки на программу "Они сделали это!" с участием Васильева А.А.В гостях: Анатолий Васильев, основатель и владелец торговой сети "Парижанка".[youtube T8Dj4GkW-Hw&feature=player_embedded]В гостях: Анатолий Васильев, основатель и владелец торговой сети "Парижанка".ЛИХАЧЕВА: Доброе утро. Вы слушаете "Финам FM", меня зовут Елена Лихачева, здравствуйте. Программа "Они сделали это!" – программа о людях, которые делают.Представьте: успешный, востребованный инженер-конструктор, который стал руководителем теперь уже международной компании, которая не только продает, но и производит, заметьте, на Лазурном берегу мужское и женское белье. Доброе утро, Анатолий Алексеевич.ВАСИЛЬЕВ: Доброе утро.ЛИХАЧЕВА: Давайте послушаем рубрику "Статус", потом начнем.Статус: Анатолий Васильев – основатель и владелец торговой сети "Парижанка".Как это делалось: Почти 20 лет работал в должности инженера-конструктора на предприятии "АвтоВАЗ" в Тольятти. Руководил подразделением по автоматизированным системам проектирования. В середине 90-х принял решение о смене направления деятельности, открыв собственный семейный бизнес. В настоящий момент компания "Парижанка" – это дистрибьюторская сеть в Европе и США, производство в Китае, более 30 магазинов в России, а также недавно купленная фабрика во Франции. Руководит компанией вместе с женой, тремя взрослыми сыновьями и дочерью. ЛИХАЧЕВА: Скажите, пожалуйста, а у вас сейчас, в вашей нынешней жизни, нет такого, ну, сожаления, что ли, о том, что карьера инженера прервалась? Просто насколько я знакома с инженерами, они, в основном, такие успешные, действительно, востребованные инженеры, вроде вас, настолько преданы своей профессии, что когда с ней расстаются, иногда потом об этом жалеют. А вы? ВАСИЛЬЕВ: Совершенно верно, да. У меня вообще такое двойственное отношение: с одной стороны, я очень сожалею, потому что это почти 20 лет моей жизни, такой яркой жизни, интересной, я многому научился, наверное, был сложен базис моего понимания, вообще мироощущения. Поэтому, конечно, сожалею. Я считаю, что я был достаточно профессиональным инженером, работал с такими мировыми компаниями, как "Porche", "Fiat", и достаточно длительное время – на территории этих высокотехнологичных компаний. Поэтому было чему у них научиться – это с одной стороны. С другой стороны, я, в общем-то, понимаю, что инженер – это очень специфичная специальность. По большому счету, я считаю, что остаюсь инженером-конструктором, только конструирую организационные структуры, какие-то коммерческие институты, которые, в общем-то, позволяют продвигать товар. И в этом, тоже есть определенный интерес. ЛИХАЧЕВА: А что значит "инженерное мышление", по-вашему? Опишите его. Какие основные признаки? ВАСИЛЬЕВ: Советское образование – очень сильно делало акцент на такую системность. И я думаю, что если сейчас внимательно посмотреть на бизнесменов, которые в России, думаю, что как раз именно системное восприятие  их отличает от европейских менеджеров, которые закончили образование на эти три буквы – МВА. ЛИХАЧЕВА: Абсолютно. Свидетельствую как человек, который практически каждое буднее утро встречается именно с бизнесменами и с предпринимателями, свидетельствую, да, у нас не было бизнес-образования, но у нас было инженерное образование, техническое образование.И как раз из этой технической интеллигенции вышло огромное количество, в процентном соотношении – больше половины, может быть, даже 60-70%, людей, которые руководят нынешним бизнесом: средним, малым и, может быть, в меньшей степени, большим, там другие нужны, может быть, качества, но, тем не менее. ВАСИЛЬЕВ: Это был очень сильный источник, который постоянно бил и бил. Сейчас, к сожалению, совсем другое образование, которое инфицировано западными прививками. И я не уверен, что оно выиграло от этого. ЛИХАЧЕВА: Вы невысокого мнения об этих трех буквах? ВАСИЛЬЕВ: У меня четверо детей, которые получили высшее образование. Я и сейчас, в общем-то, решаю достаточно сложные интегралы и вижу, что они это просто проходили. Когда они говорят о каком-то интегральном исчислении, чаще всего, ковыряются в памяти и не могут вспомнить.Чаще всего, увы, у нашего современного менеджера заканчивается образование на уровне таблицы умножения. Как бы это было ни обидно слышать, но это примерно так. ЛИХАЧЕВА: А зачем интегралы управленцу? Зачем они им нужны? ВАСИЛЬЕВ: А зачем уметь читать, когда есть подчиненные? Зачем знать иностранный язык? Это развивает, это действительно формирует тебя, как личность, как человека, который может прогнозировать, который расширяет свои горизонты и представления.А потом, знаете, вопросы оптимизация и прогнозирования, оценки рисков – они, в общем-то, строятся на серьезной математической базе, сложной статистике. Конечно, можно все это отдать на откуп менеджерам, но это не снимает ответственности с руководителя компании при всем при этом. ЛИХАЧЕВА: Мне понравилось, как вы сказали до программы: "Я – человек, живущий в мире цифр, и ногу не подниму перед тем, как не удостоверюсь в том, что все расчеты верны". Да, примерно так? ВАСИЛЬЕВ: Да, это так… ЛИХАЧЕВА: Вольно вас процитировала. ВАСИЛЬЕВ: Совершенно верно. ЛИХАЧЕВА: Но примерно так. ВАСИЛЬЕВ: Нет, это очень точно. Действительно, я, наверное, человек очень конкретный. Всегда очень любил математику и на сегодняшний день те решения, которые в компании принимаются, требую, чтобы были просчитаны предельно, насколько позволяет математический аппарат, сам обязательно участвую в этих процессах. Поэтому поддаваться на эмоции, на какие-то искушения – считаю это, в общем-то, слабостью предпринимателя.Понимаю, не все можно обсчитать, конечно, но, тем не менее, там, где это допустимо, надо обязательно брать ручку, садиться за компьютер и считать-считать-считать. ЛИХАЧЕВА: А руководителей и предпринимателей, которые, в основном, ориентируются на свою интуицию, вы тоже считаете слабыми в этом отношении? ВАСИЛЬЕВ: Нет, не считаю слабыми, просто не очень верю в интуицию. Могу объяснить. Дело в том, что мир настолько стремительно меняется, настолько он динамичен, что я не верю, что есть такой интуит, который может интуичить 10 лет назад и сейчас, и еще через 10 лет. Такой калейдоскоп, такой винегрет сейчас в экономике происходит, поэтому, не опираясь на какие-то базовые цифры, на какие-то данные – извините, невозможно. Я в это не очень-то верю. ЛИХАЧЕВА: А вы не заметили сейчас, это такой уже личный вопрос, даже не в канве нашей программы, но мне просто интересно лично, вы не заметили, что в последнее время у нас в обществе, именно в российском обществе, этот уровень, называть его можно как угодно, такой, знаете, какой-то mistifiation, а где-то, может, даже мракобесие, чуть увеличилось?Много говорят о каком-то действительно интуитивном восприятии мира, метафизическом и так далее, непонятно что под этим подразумевая. Но в ряде случаев можно предположить – как удобно жить, когда можно отключить мозг и полагаться на какую-либо интуицию. Вот что-то вроде этого. Нет у вас такого ощущения? ВАСИЛЬЕВ: Я с вами соглашусь. Мне кажется, это как раз и объясняет тот провал нашего общего образовательного уровня. Ведь люди, так или иначе, вынуждены как-то объяснять свои шаги, а когда для этого нет цифр, нет аргументов, нет достоверных фактов, что остается? Остается уповать на некую интуицию, на то, что сверху на вас спустилось, приснилось и так далее, и тому подобное. Наверное, у кого-то это работает, но я думаю, это настолько редкие случаи, что…Знаете, это все равно, что ракету запускать в космос, исключительно ориентируясь на интуиции. Ведь, так или иначе, требуются расчеты орбиты, гелиостатики, всего остального, параметров. Поэтому бизнес тоже чем-то похож, отчасти, на запуск ракеты: он тоже двигается по определенной траектории, на него действуют определенные законы гравитации и всего остального. Поэтому как-то мне плохо верится. Может быть, люди просто скрывают… ЛИХАЧЕВА: Когда не хотят раскрывать цифры, начинают говорить про какую-то банальную интуицию? ВАСИЛЬЕВ: Да, и это может являться причиной – нежелание просто-напросто делиться и раскрывать какие-то глубинные темы… ЛИХАЧЕВА: Итак, подводя итоги: вы в бизнесе не приняли ни одного решения, на которое повлияла бы такая эфемерная вещь, как интуиция? ВАСИЛЬЕВ: Нет, я не могу сказать, однозначно, что так… Я вот отметил, очень важно, именно в краткосрочном прогнозе – да, наверное, можно интуицией руководствоваться. И, наверное, когда бизнес небольшой. Когда риски не столь высокие, и ты чувствуешь, что за твоей спиной находится всего десяток людей.В нашей компании на сегодняшний день, я точно не знаю, где-то, человек 500 работает, я отлично чувствую ту меру ответственности, которая на мне лежит. И потом смотреть людям в глаза и говорить: "Вы знаете, ошибся" – это, наверное, не очень по-командирски. Поэтому к себе, может быть, излишне строг, но считаю, что в каких-то моментах можно включать интуитивные какие-то моменты, а где-то они, просто-напросто, неприемлемы. ЛИХАЧЕВА: Вы сказали – по-командирски, а вы вообще такой командир, где-то даже диктатор такой, да? У вас такое жесткое управление? ВАСИЛЬЕВ: Ну, в моей жизни всякое было… Закончив Тольяттинский политехнический институт, я отработал на заводе 2 года, и меня забрали в армию. Потом была длинная вереница разных событий. ЛИХАЧЕВА: Каких? ВАСИЛЬЕВ: Напрмер, 1980 год, в общем-то, конфликт с Китаем, служил на границе Китая, потом наш полк… Я сам не был в Афганистане, но полк уходил, в общем-то, много что видел, и поэтому, наверное, где-то зачерствел в душе. И понял, что решение командира, кроме ответственности, больше ничего не несет. Это очень важное умение человека – брать на себя ответственность в каких-то сложных ситуациях.Поэтому, если говорить о бизнесе, а это, в общем-то, тоже некая модель такой командной организации, где кто-то должен взять на себя ответственность и вести за собой людей. Там, где этого нет, или так называемая коллективная ответственность, во что я не очень-то верю, это, собственно, и последний кризис показал, как американские банки ломались, крушились, делили огромные бонусы и разбегались – это пахнет как раз коллективной ответственностью, когда никто ни за что в итоге не отвечает. Поэтому, считаю, что, так или иначе, бизнес должен строиться на ясном понимании.Если хотите, да, диктаторское, командирское отношение, но я бы это слово заменил на ощущение ежедневной ответственности и умение брать на себя конечные решения. ЛИХАЧЕВА: Итак, вы такой, в хорошем смысле, ответственный диктатор, опыт которого лежит, в основном, в двух плоскостях: военной и инженерной? ВАСИЛЬЕВ: Да, наверное, это был такой сплав. Не могу сказать, что я был офицер уж очень профессиональный, за два года всякое было… Но, тем не менее, наверное, в моем формировании это, безусловно, имело место. ЛИХАЧЕВА: Опишите, пожалуйста, самый ужасный день, который вы пережили, день, который связан именно с армией советской. ВАСИЛЬЕВ: В 80-е годы, вроде бы, социализм… Я, вообще, пришел человек – студент, я по характеру, наверное, не военный, в общем-то, у меня спали розовые очки, когда я увидел… Раньше была такая передача "Служу Советскому Союзу!" ЛИХАЧЕВА: Да, я помню. ВАСИЛЬЕВ: Где все чистенькие, красивые солдаты ходили. Я увидел, что армия изнутри совсем другая. Когда было несколько смертельных случаев солдат, они умерли с голоду, я это никак не мог воспринять: как это так, в условиях развитого социализма солдаты умирали с голоду? При всем при том, что на складах были продукты. Это фрагмент – дедовщины; это наплевательское отношение отцов-командиров; и так далее, и тому подобное. Это было, да. Хорошо помню, как мои розовые очки стали совсем другого цвета. И на всю жизнь получил такой урок. ЛИХАЧЕВА: В прошлой вашей жизни вы были инженером-конструктором, причем довольно успешным, о вас писали, есть определенные достижения. Расскажите, пожалуйста, о них, вот – раз, два, три, три основных достижения в вашей прошлой жизни. ВАСИЛЬЕВ: Из значительных достижений: это была разработка уникальной системы автоматизированного проектирования, которая позволяла моделировать человека в автомобиль в условиях… ЛИХАЧЕВА: Место водителя, да. ВАСИЛЬЕВ: Место водителя, да, именно при ударе. Решалась масса задач, около сотни задач: досягаемость, обзорность, достижение органов управления, кнопочек, как он себя ведет во время столкновения, как он переключает передачи, выжимает педали. Действительно уникальная программа была, и меня приглашали за рубеж, но я не рискнул уехать. Насколько я знаю, только через 10 лет такая серьезная компания как "Боинг" смогла сделать аналогичную систему, использовала при расчете салона и места пилота.Но, увы, наш коллектив распался. Период был очень тяжелый, когда люди выбирали между "выжить" или "умереть", потому что были задержки с зарплатой. Поэтому, в какой-то момент, пришлось поставить крест на такой, вообще-то уникальной специализации. Думаю, это были бы какие-то серьезные, прорывные математические методы расчета, модели, но, увы, пришлось это, конечно, оставить. Об этом я очень сожалею.Второе, достижение: мы впервые в Советском Союзе нарисовали чертеж автомобиля в истинную величину, это огромный чертеж, на графопостроителе, 8 метров длиной и 2,5 метра шириной. За это, в общем-то, планировалось меня представить к так называемой премии Ленинского комсомола, но в тот момент произошел слом СССР. В общем-то, тоже достаточно интересная программа, которая позволяла анализировать компоновку автомобиля, разбираемость автомобиля. Подразделение, которым я руководил, умело делать такие интересные вещи, достаточно уникальные.Но, увы, руководство "АвтоВАЗа" не видело в этом ценности. Оно и понятно: руководство заводов, чаще всего, это бывшие бригадиры, начальники цехов, начальники производств – это не люди, скажем так, инженерной специализации, это производственники. ЛИХАЧЕВА: Не мыслящие на долгосрочную перспективу? ВАСИЛЬЕВ: Да, совершенно верно. При заводе было уникальное такое образование – научно-технический центр назывался, хотя первое слово "научный", но почему-то считали, что НТЦ должен выпускать только железо: двигатели, кронштейны, колеса и прочее. А интеллектуальный продукт почему-то очень низко оценивался.Я, когда приехал из Британии, посещал известную автомобильную фирму, был у них на полигонах, и оттуда привез просто колоссальный контракт, который мог, наверное, научно-технический центр не один год кормить. На что мне руководство сказало: "Васильев, успокойся, сиди…" ЛИХАЧЕВА: Сиди и не рыпайся? ВАСИЛЬЕВ: Сиди и не рыпайся, верно. Увы, очень жалко было. Поэтому, наверное, к моменту 1994 года, в общем-то, я был уже морально готов, понимал, что или я должен уходить и что-то делать на стороне, или сидеть с завязанными колючей проволокой руками и не трепыхаться. Я, в общем-то, выбрал первое.ЛИХАЧЕВА: Прежде чем мы перейдем к вашей следующей жизни, действительно можно такой водораздел провести в 1994 году, я хочу, опять-таки, личный такой вопрос задать: а что вы сейчас думаете о нашей автомобильной промышленности? Такой краткий ответ, но откровенный, по возможности. ВАСИЛЬЕВ: Знаете, я интересуюсь судьбой своего завода, когда бываю в Тольятти, а в Тольятти бываю все-таки достаточно часто, потому что у меня там тоже офис, там люди работают, магазины, склады размещены. Бываю в гостях у сотрудников АвтоВАза. Вообще проблем автозавода я уже частично коснулся: увы, заводом руководят не менеджеры, а просто хорошие ребята, производственники, но, они очень ограниченны в восприятии мира, моделей сбыта, и они все продолжают лелеять мифы… продолжали, пока их не прибрали французы.Кстати, в последний визит мои коллеги надо мной посмеялись, сказали: "Анатолий, спасибо тебе, хоть ты отомстил. Волжский автозавод купили французы, а ты, им в отместку…" ЛИХАЧЕВА: Купил их фабрику? ВАСИЛЬЕВ: Да. Поэтому хоть какая-то компенсация. Ну, шутка, хотя какая-то доля в этом есть истины. На сегодняшний день тоже пришел менеджмент, но, увы, не понимает специфики автомобильной промышленности, поэтому, продолжает делать ошибку за ошибкой. И в этом-то, собственно, проблема.Вообще, вы знаете, может быть, я скажу банальность, но думаю, что в 99 случаях из 100 никакие конкуренты не виноваты, никакие кризисы не виноваты. Виноват менеджмент, который ограничен в своих стратегиях, в своих тактиках, не умеет использовать текущую ситуацию. Поэтому кивать на какие-то внешние условия, мне кажется, – это просто расписываться в своей слабости… ЛИХАЧЕВА: Короче, с головы, как обычно? ВАСИЛЬЕВ: Да-да. Совершенно верно. ЛИХАЧЕВА: Хорошо. Спасибо за ваш исчерпывающий ответ. Давайте вернемся в 1994 год. Итак, вы приняли решение, что здесь вы больше оставаться не хотите, потому что ваш потенциал требует действительно развития и перспективы. И? С чего вы начали? Вы – человек, который всю жизнь был инженером-конструктором. ВАСИЛЬЕВ: Да. ЛИХАЧЕВА: Никакого отношения к торговле не имели. ВАСИЛЬЕВ: Потрясающий этап в моей жизни, я очень ярко его помню. Приезжает мой приятель, мы с ним вместе диссертацию писали, правда, не дописали, известные события начались, и он мне предложил перейти в его компанию работать.Ну, что такое коммерческая компания для меня, человека, который занимается конструкцией автомобилей? Конечно, для меня это темный лес. Но, тем не менее, выбора не было, потому что в тот момент с автозаводов и вообще со всех предприятий города очень много людей уходило.Уходило, обычно, по двум направлениям. Первое – это в бандиты; второе – это в коммерцию. Поэтому выбор джентльменский был небольшой, на самом деле. Использовать первый сценарий развития мне не позволяли мои принципы и моя профессиональная пригодность. А в коммерцию мне только профессиональная непригодность не позволяла. Поэтому, в общем-то, из двух зол я выбрал второе, которое требовало меньших затрат. Таким образом я очутился сначала в его структуре.Помню первый год, когда, домой-то и денег не приносил, потому что я вдруг почувствовал, что мир инженеров и мир коммерсантов – это два абсолютно разных мира. Человек я был достаточно наивный, и только ленивый меня не обманывал в тот момент, поэтому постоянно нарывался на какие-то проблемы. Сейчас-то понимаю, что за битого двух небитых – или сколько? – дают, но я думаю, можно и 10 дать. ЛИХАЧЕВА: Смотря насколько побили. ВАСИЛЬЕВ: Насколько побили, точно. Поэтому, у меня был такой период, очень важный период в моей жизни, когда набивал шишки и стремительно умнел. ЛИХАЧЕВА: Какая самая болезненная была шишка того периода? ВАСИЛЬЕВ: Болезненная шишка, боль? Вы знаете, она, наверное, и осталась: это когда веришь людям, а потом вдруг узнаешь, что, в общем-то, тебя они обманули, подвели. И вроде бы, казалось, близкие, искренне общение строилось, доверительный какой-то уровень был. И при этом вдруг узнаешь, что вот оно предательство.Но это, наверное, независимо, вообще предательство, самое больное, я так думаю. Это и в личной жизни, и в бизнесе, и в профессии – где угодно. ЛИХАЧЕВА: С этим связано, что, в конце концов, вы решили ограничить круг совсем близких людей, именно в бизнесе, членами вашей семьи? ВАСИЛЬЕВ: Нет, не так. Понятно, что к бизнесу относиться можно по-разному. В какой-то момент, когда наши внутренние потребности стал бизнес удовлетворять, я отлично понимал, что нужно найти какую-то замену цели. Тупое зарабатывание денег – это, в общем-то, дорога в никуда.Понимал, что бизнес для нас должен стать некой такой площадкой испытательной, полигоном, на котором мои дети учились, развивались бы, получали возможность реализации своих каких-то проектов. И, в общем-то, бизнес в какой-то момент стал именно вот такой территорией.На первом этапе, действительно, мы как-то ограничивали территорию бизнеса семьей. Но на сегодняшний день неизмеримо больше задачи и коллектив, хотя очень рад, что за тот период мои дети, теперь уже менеджеры, топ-менеджеры, многому научились. Если раньше только они у меня учились, потому что я доминировал и по возрасту, и по образованию, то теперь, конечно, мне не зазорно у них учиться, потому что каждый занимается своим направлением и очень органично врастает в это дело. Хотя, конечно, все очень разные. ЛИХАЧЕВА: Все четверо, все сейчас в бизнесе? ВАСИЛЬЕВ: Сейчас семья даже больше 10 человек, потому что кто-то женился, кто-то замуж вышел.Так получилось, что наш бизнес втягивает в себя, потому что бизнес красивый, бизнес интересный, бизнес имеет хорошие перспективы, ну и, что скрывать, хорошо развивается. Да, это три сына и дочь, каждый занимается своим делом.Моя горячо любимая супруга, Марина, занимается закупками, самое узкое место, очень важное, потому что, что купил, потом то и пытаешься продать.Старший сын занимается большей частью внешнеэкономической деятельностью, финансами, контролем движения денег.Моя дочь, Катюша, руководит, контролирует розницу – это три десятка магазинов в регионах, в семи городах. Хлопотное дело, но, тем не менее, девочка с этой функцией справляется.Средний сын Андрей, он художник-дизайнер, в общем-то, он проектирует магазины, витрины, сейчас к коллекции белья приступает – в общем, руководит направлением, связанным с креативом.Ну, и младший сын, он сейчас большей частью помогает, но мы надеемся, что он с юридической стороны нас поддержит.Конечно, кто-то вышел замуж, появились еще дополнительные люди, которые органично нас дополняют. Поэтому считаю, что связаны такой пуповиной, и это дает нам очень серьезное, конкурентное преимущество, по сравнению с другими компаниями, потому что когда люди сплавлены в один организм, очень трудно кинуть, обмануть, как часто бывает по мере роста бизнеса. Да что я вам говорю? Вы знаете, наверно, сотню примеров, когда компании растут, а потом все это ломается. ЛИХАЧЕВА: Знаете, кстати, я знаю сотню примеров, когда внутри семьи происходят такие дрязги на фоне общего бизнеса, что, в общем, ломается не только бизнес, но и семьи. И в принципе, нет ничего гарантирующего от предательства и разного другого рода махинации… ВАСИЛЬЕВ: Замечательная ремарка. ЛИХАЧЕВА: Учитывая то, что у меня только, например, члены семьи работают – ну, это, в общем, ничего не значит, никак не оберегает. ВАСИЛЬЕВ: Когда говорил о семье, имел в виду, с точки зрения базовых возможностей. На сегодняшний день считается, одна из самых эффективных экономик и организации компаний – это японская, с точки зрения продуктивности, отдачи. Она ведь построена, как раз, по семейному принципу – когда человек приходит в компанию, его облизали, поставили к станку, компания о нем заботится, она его кормит, поит, она его и в могилу положит. То есть, человек приходит, и сознательно вливается в такую структуру.Конечно, семьи разные – как сказал  классик. Наверное, культуры, которые проповедуются в семьях, бывают позитивные, бывают негативные. Очень надеюсь, что у меня получилось сложить тот организм, который будет работать долго и эффективно. ЛИХАЧЕВА: Вам удалось воспитать на российской территории японцев? ВАСИЛЬЕВ: Да, наверное. Но не совсем, конечно, куда нашу ментальность-то денешь? ЛИХАЧЕВА: Да, мы не в пример японцам, гораздо более индивидуалисты, и может быть в этом смысле, как раз проблема наша и существует. Я имею в виду тот спектр проблем, о которых мы сейчас говорим. Хорошо, мы буквально на три минуты прервемся. Очень интересная тема, давайте мы сейчас разовьем, через три минуты – у нас время кратких новостей. Еще раз я представлю нашего сегодняшнего гостя – когда-то инженер-конструктор, очень успешный и востребованный, двадцать лет проработавший на нашем "АвтоВАЗ". Теперь, основатель и владелец торговой сети "Парижанка", который не только торгует по всему миру, и оптом, и есть розничная сеть, но так же производит – не так давно была куплена фабрика где-то между Ниццей и… ВАСИЛЬЕВ: Городок Жуан-ле-Пен. ЛИХАЧЕВА: В общем, на Лазурном берегу. Анатолий Алексеевич Васильев у нас сегодня в программе – через одну минуту, мы вернемся в студию "Финам FM".Новости. ЛИХАЧЕВА: Еще раз доброе утро. Сегодня у нас в программе основатель и владелец торговой сети "Парижанка" – это оптовая торговля, это розничная сеть, и это фабрика на Лазурном берегу, которая производит купальники. Вы купили эту компанию, вы купили эту фабрику, вместе со всей сетью розничной, и теперь уже двинулись в США, по крайней мере, отгрузили уже первые партии, да? Анатолий Алексеевич Васильев, у нас сегодня в программе – еще раз доброе утро. Вот все-таки завершая тему, которую мы с вами начали до программы – вы каким-либо подстраховали сами себя, вашу компанию, ваш бренд, от семейных разногласий?  То есть, вы, как человек с системным, инженерным мышлением, наверняка же подложили подушечку в каких-то проблемных местах, соломку. ВАСИЛЬЕВ: Конечно-конечно. ЛИХАЧЕВА: Как? ВАСИЛЬЕВ: Трудно было бы так вот прямо все секреты рассказать, а вдруг они слушают и узнают. ЛИХАЧЕВА: А, в этом смысле? ВАСИЛЬЕВ: На самом деле, несколько существует инструментов, которые сплачивают коллектив. Один из них – это распределенность функций. Мне, в общем-то, ребята и говорят: "Папа, нам даже ругаться, в общем-то, очень трудно, потому что мы понимаем, что мы сильны, только когда вместе". Потому что опт, розница, реклама или внешние рынки, без совместного участия оно, в общем-то, теряется – оно просто девальвирует, фактически до нуля. Поэтому так очень надеюсь, что ума у моих наследников и наследниц хватит, понимая, что сломать эту структуру достаточно просто – но есть ли в этом смысл? ЛИХАЧЕВА: А среди ваших детей есть какой-нибудь лидер, за которого можно предположить такие, знаете, стремления прибрать, в конце концов, все в свои именно руки – начать контролировать самому или самой. ВАСИЛЬЕВ: Вы знаете, это, наверное, нормальная ситуация… очень хороший вопрос, спасибо. Мне кажется, дети в тот или иной момент, все проходят такую фазу. Вот вспомните мультфильм "Маугли", когда Акелла,  старый волк и там как раз диалог такой: "Не промахнись Акелла", потому что малыши смотрят, пробуют на зуб.Это, конечно, бодрит – я постоянно чувствую дыхание в спину, в хорошем смысле, безусловно. Меня это очень сильно стимулирует, и понимаю, что да – наверное, как только я начну давать сбой, кто-то предложит свои услуги. Но это справедливо, в этом, собственно, и заключается естественный отбор, который, в общем-то, существует не только в природе, но и в бизнесе. ЛИХАЧЕВА: Жестко так вообще. ВАСИЛЬЕВ: Ну а что? Мы же отлично понимаем – или мы будем манерничать и кокетничать друг с другом, и тогда нас как-то конкуренты выбьют, или мы просто-напросто потеряем свои какие-то приоритеты. Или мы должны честно смотреть в глаза и понимать – если один из претендентов, скажем, на этот пост имеет какие-то компетенции более высокие, то почему бы их не использовать? Это же нормально.Я даже более того, предполагаю, что, может быть, кто-то захочет вообще выйти из бизнеса и сказать: "Я не хочу, или я устал, я хочу идти на скрипочке играть" – может быть и так, да. ЛИХАЧЕВА: Я вот, конечно, не буду вас сейчас спрашивать – кого вы предполагаете, может быть, первым из тех людей, которые предложат свои услуги, говоря вашим языком. Но вы сами знаете кто? ВАСИЛЬЕВ: Ну конечно, знаю. ЛИХАЧЕВА: То есть, вы уже разобрались. ВАСИЛЬЕВ: Но это обычно. Обычно, в семье самая большая нагрузка на старшего ребенка ложится, но это совсем не значит, что другие не имеют перспектив, безусловно. ЛИХАЧЕВА: А вы самый старший ребенок в семье? ВАСИЛЬЕВ: Да, я старший. ЛИХАЧЕВА: Вы не замечали, что старшие дети, они очень сильно отличаются от прочих? От любых – вторых, третьих… пятых, десятых. ВАСИЛЬЕВ: Да-да, конечно. ЛИХАЧЕВА: А чем? ВАСИЛЬЕВ: А вот как раз той ответственностью – то, что их очень быстро, скажем так, в кавычках, от груди отрывают, что им очень быстро приходится становиться самостоятельными. Когда-то писал книгу о семейном бизнесе, я считаю, что мне надо ее дописать, потому что, вообще-то в России не так много прецедентов хорошего семейного бизнеса, хотя, в общем-то, ростков достаточно много. Вот как раз ломаются на тех моментах, о которых вы говорили – или что-то не поделили, или непонимание, или разный уровень культуры людей. Вроде бы семья-то нормальная, сплав вроде здоровый, а потом вдруг оказывается, что вот он там, по уровню профессор, а она библиотекарь – с точки зрения мировосприятия. Или наоборот, по-всякому бывает – он шахтер, а она, так сказать, стратег по жизни.Поэтому в бизнесе все это очень проявляется, все фильтруется, и как-то все расставляется на свои места. Поэтому мне кажется, что старшему больше всего достается, потому что средний или младший, у них всегда есть шанс, они за чью-то спину вот так – раз, и шмыгнуть. У старшего, чаще всего такой возможности просто нет – ну, правда есть еще спина лидера компании, отца. Но рано или поздно эта спина как-то там… ЛИХАЧЕВА: Ну, я например, когда в свое время встречалась с мальчиками, второй вопрос, который я задавала, это – "Какой ты ребенок в семье?". И если младший, то – "No". ВАСИЛЬЕВ: Как тонко. ЛИХАЧЕВА: Но это на самом деле – лучше не связываться, если честно. Хотя, конечно, это мое чисто субъективное мнение, поэтому я могу ошибаться. ВАСИЛЬЕВ: Очень точное наблюдение. ЛИХАЧЕВА: Хорошо, давайте мы с вами продолжим. Итак, 1994 год, вы первый год, или какой-то период времени набивали шишки, да? А потом вы все-таки решили расстаться со своим партнером, да? Насколько я знаю. ВАСИЛЬЕВ: Ну, он разорился… ЛИХАЧЕВА: И вы решили строить сами, с нуля, да? ВАСИЛЬЕВ: Да.ЛИХАЧЕВА: Давайте я сейчас вам приведу цитату девушки – очаровательной, но при этом, очень такой зубастой, в хорошем смысле слова, которая не так давно была у нас в программе – это Софья Светлосанова, она соосновательница и совладелица сети салонов "Кенгуру". Вот как они открывали вместе с ее партнершей, самый первый магазин. Ну а потом, вы расскажете, как вы начинали свой бизнес, уже самостоятельный. СВЕТЛОСАНОВА: Самым волнующим было то, когда мы ждали нашего первого клиента. Мы открыли вот наш первый 60-метровый магазинчик, мы купили букет цветов, стояли ждали. Разбросали флаеры по всяким женским консультациям, медицинским центрам и ждали нашу первую клиентку. Мы ее сами обслуживали, хотя ничего не умели, в принципе, в рознице мы ничего не понимали, совсем ничего. Просто хотелось. ЛИХАЧЕВА: А теперь вот ваша версия, точнее ваша история – как вы открывали самый первый. Что это было? Магазин, или не знаю… торговля в палатке? Оптовая какая-то была история? С чего вы начали ваш собственный бизнес? ВАСИЛЬЕВ: В какой-то момент, в общем-то, мы поняли, что нужно открыть хоть какую-то торговую площадочку. Эта площадочка была, по сегодняшним меркам, совсем смешная, не помню, метров 18 или 20, в торговом центре в Тольятти. Это тоже, в общем-то, потребовало какого-то мужества для того, чтобы этот шаг сделать. Я должен вас разочаровать – я не могу сказать, что с таким пафосом я стоял, переминаясь с ноги на ногу, теребя цветочки – нет, я безумно стеснялся, я куда-то, наверно, убежал и спрятался… ЛИХАЧЕВА: Это связано с ассортиментом? ВАСИЛЬЕВ: Ну как вы думаете? Достаточно успешный руководитель Волжского автомобильного завода, и вдруг, извиняюсь, говоря современным языком, труселями торгует. Представляете, я стоял, мучился, думал: "Не дай Бог, кто увидит – это земля бы разверзлась, и я бы туда упал, – и чтобы никто не увидел и не слышал". Да – сейчас, конечно, по прошествии времени, я понимаю, насколько важным бизнесом мы занимаемся – мы решаем тысячи проблем женщин, тысячи. Хорошо помню, я безумно стеснялся – сейчас, конечно, я от этих комплексов избавился. Это, в общем-то, легко представить – успешный инженер, руководитель, и который… ЛИХАЧЕВА: Да, вас можно понять. ВАСИЛЬЕВ: Поэтому мое открытие, оно не так… ЛИХАЧЕВА: Не радужное такое. ВАСИЛЬЕВ: Не так радужно, да, конечно. ЛИХАЧЕВА: Итак, вы начали с 18 метров в торговом центре в Тольятти. Дальше, пошагово просто расскажите – каким образом развивалась еще площадка. Еще, еще, еще и еще – вот таким образом? Или как? ВАСИЛЬЕВ: Да, мы открыли два-три магазина в Тольятти, потом наш партнер в Москве, сказал: "А не хотел бы ты позаниматься оптом?" Мы стали заниматься оптовой деятельностью, по контракту это покрывало Поволжье и часть Урала.Должен сказать, что из 13 городов-миллионников 7 городов-миллионников в Поволжье находятся. Это давало нам такой "Карт-Бланш", поэтому мы достаточно успешно начали оптовой деятельностью развиваться, быстро росли.И к 2004 году я почувствовал, что эта территория нами достаточно глубоко вспахана – это Ульяновск, Казань, Самара, Тольятти, разумеется. Были планы в Саратове открываться, в Уфе – но у нас там были надежные партнеры, и мы не стали идти по трупам, хотя, в общем-то… ЛИХАЧЕВА: Я правильно понимаю? Вы не открывали там сами магазины. Вы там оптовую торговлю развивали. ВАСИЛЬЕВ: Нет, потом мы там стали свои открывать. ЛИХАЧЕВА: И свои тоже стали открывать. ВАСИЛЬЕВ: Когда клиенты стали сдуваться – вот в Самаре, например, у нас был очень хороший клиент, потом он поменял место жительства. Нам жалко было оставлять такую интересную территорию, и мы там открылись, на сегодняшний день 7 или 8 магазинов "Парижанка" в Самаре. Поэтому в Поволжье нас знают очень хорошо. ЛИХАЧЕВА: Итак, структура вашей компании – это опт, это розничная сеть, это производство, да? Вот что касается розничной сети, мы начали уже этот разговор – вот сейчас, на данный момент, сколько у вас своих магазинов? ВАСИЛЬЕВ: Три десятка магазинов, я даже точно не могу вспомнить. Три десятка, и порядка пятнадцати магазинов – партнерских магазинов, франчайзи. ЛИХАЧЕВА: А когда вы стали, кстати, франчайзинг развивать? Давно? ВАСИЛЬЕВ: Совсем недавно – за прошлый год, мы открыли 12 магазинов франчайзеров. Я серьезно не рассматривал такую программу, но так понимаю, в регионах сейчас, шансов выжить – на самом деле, не много. Им нужно найти серьезного партнера, к которому нужно прижаться, который бы обеспечивал необходимыми технологиями, ассортиментом, и, безусловно, чувствовать это плечо, на которое можно было бы опереться, с точки зрения финансов, юридической поддержки.Мы, наверное, тот редкий случай, когда продемонстрировали за короткий период времени быстрый, так сказать, стремительный рост, и, наверное, каждому нашему коллеге в регионах хотелось бы тоже, повторить такой успех или, по крайней мере, быть рядом с нами. Поэтому, практически ежедневно, встреча с коллегами происходит,  специально не агитирую, но, агитирует сама история нашей компании. Хотя, короткая, но достаточно яркая. ЛИХАЧЕВА: А для вас самого, кроме минусов… кроме плюсов, точнее, связанных с франчайзингом, есть ли какие-нибудь, уже вами осмысленные, проанализированные минусы? ВАСИЛЬЕВ: Да нет, я пока не вижу. Я знаю, что в российском бизнесе, с такой же радостью как открывают франчайзинг, потом с такой же радостью и закрывают… ЛИХАЧЕВА: Не закрывают, а просто меняют вывеску. ВАСИЛЬЕВ: Меняют вывеску – да-да, совершенно верно. ЛИХАЧЕВА: По сути говоря, кидают своего партнера. ВАСИЛЬЕВ: Я думаю, что мы другую стратегию выбрали, более успешную. Думаю, что нечего толпится на этом огороде, на этом пятачке, когда есть другие перспективы – почему не открываться в других странах, например? Зачем выживать своего партнера в каком-нибудь Барнауле или Тюмени, Уфе. Поставьте себе достойную цель – открываться в Париже, Лондоне, открывать в Нью-Йорке – ну чего вытаптывать-то эту территорию? Мне кажется, как-то это не очень конструктивно – сначала заманить, обольстить. Это как-то, что-то на неравный брак… или как бы… не то, что неравный брак… ЛИХАЧЕВА: Ну, в общем, моветон – прямо скажем. ВАСИЛЬЕВ: Да. ЛИХАЧЕВА: Правильно я понимаю, что, в принципе, бренд, который связан там, допустим, с парфюмерией, с бельем – вот такие сегменты, – с косметикой какой-либо, действительно, очень сложно продвинуть российские я имею в виду бренды продвинуть в Европе или в США? Потому что у нас нет соответствующего имиджа, и я не знаю, сколько нужно вбухать денег, чтобы там действительно какое-то движение совершить.Поэтому вы выбрали путь, как мне кажется, путь единственный правильный – это начать экспансию, купив тамошнюю компанию, с брендом и уже с готовой сетью. Каким образом вы выбирали, партнеров искали? ВАСИЛЬЕВ: Это очень осознанный выбор был. Во-первых, мы потренировались. Если возвращаться к вопросу кризиса – последний кризис, кто-то очень сильно сдувался, мы в это время очень сильно росли. Мы поглотили две российских компании, поэтому, в общем-то, умели поглощать. Сейчас, один из основных бизнес-процессов – это процесс слияния и поглощения, как в классике это существует. Поэтому мы уже что-то умели… ЛИХАЧЕВА: Кого вы купили? ВАСИЛЬЕВ: Две московских оптовых компании – мы перехватили каналы сбыта, и поэтому мы понимали, что это дает очень мощный импульс для компании, которая поглощает. Конечно, очень трудно выровнять корпоративные культуры, это очень сложно. Наверное, это тема отдельного разговора, безумно интересная, но почему и говорят, что процесс поглощения, а особенно слияния, в 80, а то и в 90 случаях неуспешен, как раз сталкиваются с человеческим фактором, что тот менеджмент или тот персонал, который привык, ну, скажем, к расхлябанности, когда приходит другой собственник… ЛИХАЧЕВА: Просит всех уволить, нанять новых. ВАСИЛЬЕВ: Совершенно верно. Потому что вопрос перевоспитания, по-моему – самая большая неблагодарность в такой ситуации. Отлично понимал, что пришло время интеграции, и меня немножко забавляет, когда я наблюдаю вот такой, знаете, театр лилипутов, в России очень много мелких оптовиков, если говорить про белье или вообще о модном бизнесе, которые, как они говорят, между собой конкурируют, борются – да они между собой борются, а бороться есть с кем – это огромные сети, которые приходят, это зарубежная экспансия – крупные марки, бренды. Вот с ними надо бороться, объединяясь, лоббируя свои интересы, а мы, как подводная лодка, все закрыты в своих отсеках, и не хотим ни коммуницировать, ни интегрироваться. ЛИХАЧЕВА: Мы боимся, как вы думаете? ВАСИЛЬЕВ: Вы знаете, я не знаю, чего мы боимся, может быть, это какая-то память на генном уровне, боимся открыться, боимся рассказать о себе, боимся лишний раз руку протянуть – всем кажется, чем ты меньше трещишь, тем дольше проживешь, но думаю, это очень большая ошибка. Мы за последнее время, за три года, очень большой путь прошли с точки зрения открытости, это привлекает людей, поверьте, это привлекает очень сильно, и это симпатизирует , что компания, которая не боится, которая может о себе сказать, может в блоге написать, может делиться технологиями, может проводить семинары, тренинги, открытые тренинги, а не замыкаться и не превращаться в отсек подводной лодки. ЛИХАЧЕВА: Слушайте, а вам вот самому достаточно сложно, наверное, было преодолеть этот барьер? Вы не производите впечатления человека такого, знаете, экстраверта яркого, то есть, скорее всего, это через усилия какие-то давалось. ВАСИЛЬЕВ: Совершенно верно, я человек, достаточно провинциальный, и, наверное, в моем возрасте из себя изображать какого-то столичного бизнесмена довольно-таки трудно, да и смысла нет, и поэтому человек не тусовочный, и меня устраивало оставаться в тени, но в какой-то момент почувствовал, что быть лидером компании – это все-таки другая миссия, тем более, действительно, люди приезжают, людям интересен наш жизненный путь, траектория компании – как мы двигались, какие были точки, как оттолкнуться от того или иного момента. Поэтому, да – это действительно усилие, но я надеюсь, справляюсь с этим. ЛИХАЧЕВА: Хорошо, расскажите вот об этом последнем усилии, как вы покупали фабрику на Лазурном берегу? ВАСИЛЬЕВ: Конечно, это был очень осмысленный ход, понимал, что, это мощный импульс в развитии нашей компании, я сразу хочу сказать, что для нашей компании это был очень непростой этап, во-первых, совсем другая ментальность – люди, при всех их плюсах, я имею в виду французов, которые при всем при том, что они большие патриоты – они страшные консерваторы, поэтому мы столкнулись с трудностями, были плюсы, были минусы, конечно, очень интересный этап, мы сильно обогатились – у нас зато появились юридические структуры, которые международными вопросами занимаются, мы построили свою логистическую компанию, которая находится в Тольятти, прекрасно действующую. Поэтому появилась масса структур, которые обеспечивали проникновение на европейский рынок. Что самое сложное, самое интересное – конечно, много скелетов в шкафу оказалось, естественно, при том, что компании сорок лет и ее очень хорошо знают, этими купальниками пользуются и они на слуху, они одни из первых, которые пришли на российский рынок, и в России. Мы сами десять лет торговали ими, и поэтому относились к этому с открытыми глазами, и понимали, что мы покупаем – это не был кот в мешке. Но при всем при этом, для нас эта компания была интересна и с точки зрения доступа к финансовым ресурсам, потому что теперь, являясь интернациональной компанией, а мы, платим налоги во Франции, доступ к кредитам под 3-4% – это, конечно, большая разница, не те условия, которые в России, это goodwill-репутация марки, как вы точно заметили – это возможность входа в те каналы продвижения, которые раньше нам просто-напросто были закрыты, на сегодняшний день мы можем быть торговых центрах, универмагах, department-store, открываться, входить, работать, оперировать на этом рынке – это безусловно. ЛИХАЧЕВА: Вы упомянули о скелетах в шкафах, что именно? ВАСИЛЬЕВ: Понимаете, компания на тот момент не могла блеснуть финансовыми параметрами… ЛИХАЧЕВА: То есть она просто начала разоряться в кризис, и вы воспользовались вот этим удобным моментом? ВАСИЛЬЕВ: Да, да, да. Поэтому, воспользовавшись такой ситуацией, мы понимали, что, если прошлому собственнику не удалось из компании сделать рентабельную, придется заняться нам этой проблемой. Конечно, проблема достаточно сложная, на самом деле, потому что во Франции на сегодняшний день из всех производств, я думаю, только бабушки носки вяжут – все остальное вытеснили в третьи страны, если говорить о моде, а не о высоких технологиях. ЛИХАЧЕВА: А вообще, в принципе, вот так вот, на ваш взгляд, где сложнее вести бизнес – у нас в России, при наших, действительно грандиозных, прямо скажем, проблемах, или там, во Франции, с их проблемами? ВАСИЛЬЕВ: У меня такое желание – какой-то бизнес-тренинг, что ли, устроить во Франции, наших бы предпринимателей туда вывезти и познакомить со спецификой налогообложения, французской юриспруденцией, в общем-то, я сам долго был в иллюзии, как оказалось условия – да, они не очень хорошие у нас в России, но я вас уверяю, что во Франции это далеко не лучше – там жесточайший налоговый пресс, это персонал, который знает не только свои права, но и будет с вами судиться просто до кровавых соплей, извиняюсь. Мы знаем об этих забастовках, которые происходят, поэтому, я не сказал бы, что предпринимательство во Франции легче. Да, я хотел заметить отдельно, это мы тоже на себе почувствовали – правительство, как и наше, на самом деле, тоже не помогает малому бизнесу, это пустые декларации, на самом деле поддерживаются лишь крупнейшие французские компании, а мелочь, в общем-то, точно так же банкротится, увы, я не видел статистики, хотя мне очень хотелось бы увидеть, как банкротились в период кризиса, например, российские компании и европейские, думаю, что европейские ничуть не меньше, если не больше, банкротились, это как раз к вопросу о том, что где бизнес приоритетнее вести. В России есть, в общем-то, люфт, есть какая-то территория для маневра, в Европе такой территории практически нет – все каналы, все возможности закрыты, перекрыты. ЛИХАЧЕВА: И если уж открывать новый бизнес, то вы бы, наверное, выбрали все-таки российскую территорию, на данный момент – вот если бы сейчас, с нуля открывали?ВАСИЛЬЕВ: Сейчас – да, конечно. Ну, мне ближе этот менталитет, я знаю правила игры. ЛИХАЧЕВА: А они есть, понятные правила игры, у нас? ВАСИЛЬЕВ: Нет, понятных нету, но в этом и заключается игра. ЛИХАЧЕВА: "Попробуй-ка, угадай правила, по которым я сейчас с тобой поиграю". ВАСИЛЬЕВ: Конечно, конечно. ЛИХАЧЕВА: Кошка, мышка. ВАСИЛЬЕВ: Мне очень нравится, есть интеллектуальная игра "Что? Где? Когда?", а мне кажется, мы играем в другую игру – называется "Кто? Кого? Когда?" ЛИХАЧЕВА: Хорошо. Надо записать, "Кто? Кого? Когда?". Кто первый, короче говоря. ВАСИЛЬЕВ: Ну да. ЛИХАЧЕВА: Понятно. Какова стратегия на данный момент? Вот купили вы эту компанию – и что дальше, куда вы собираетесь двигаться вот с такой структурой компании, которую вы описали? ВАСИЛЬЕВ: Предполагаю, мы должны восстановить репутацию добрую, мы должны обязательно нарастить объемы производства. За время нашей встречи не сказал, что у нас представительство есть в Гонконге, мы, отшиваем достаточно много белья в Китае, этот товар поставляем через гипермаркеты, супермаркеты на рынок. ЛИХАЧЕВА: Ну это такой дешевый сегмент, да? ВАСИЛЬЕВ: Да, это масс-маркет в чистом виде, мы отлично понимаем, что делать ставку на производство только на территории Франции – это, в общем-то, безнадежно. ЛИХАЧЕВА: В данном случае, это такая имиджевая, в общем, вещь, скорее даже, да? ВАСИЛЬЕВ: Ну, от вас очень трудно что-то утаить, вы прямо вот меня опережаете, фактически, мне бы хотелось, что-то, значит, посекретничать в эфире, но не удается, вы просто сканируете. Да, безусловно, понимаю, что в той или иной ситуации мы должны, использовать разные возможности, товар, который мы хотим производить в больших количествах – он должен производиться в Юго-Восточной Азии, да, там, будет не очень высокое качество, по сравнению с европейским, но, тем не менее, это так. Поэтому здесь то самое поле для маневра, которое использует любой, в общем-то, думающий предприниматель. ЛИХАЧЕВА: Вы могли бы оборот совокупный озвучить, если это возможно? ВАСИЛЬЕВ: Совокупный? Около 30 миллионов евро. ЛИХАЧЕВА: Это последний год, да? ВАСИЛЬЕВ: За прошлый. ЛИХАЧЕВА: А если мы будем сравнивать с 2007 годом? ВАСИЛЬЕВ: Нет, мы, конечно, растем очень, вы знаете, прошлый год мы выросли на 64%. ЛИХАЧЕВА: Вы действительно богатеете в кризисы. ВАСИЛЬЕВ: На этот год вообще какие-то сумасшедшие темпы заложены, я даже не хотел бы озвучивать, потому что там просто впечатляющие цифры, под это мы и структуру строим, и, в общем-то, надеемся, что для этого есть все основания считать, достигнем таких бизнес-параметров. Не очень понимаю тех людей, которые жалуются и стенают на кризис, на условия, всегда можно находить какие-то возможности, как это ни банально звучит, просто одни их видят, другие, может быть, не видят, одни пользуются, другие не пользуются такой ситуацией. ЛИХАЧЕВА: Вы сказали, что вы ведете блог, да? ВАСИЛЬЕВ: Да, это мое сравнительно недавнее увлечение. ЛИХАЧЕВА: А у вас аватар есть? ВАСИЛЬЕВ: Да, конечно. ЛИХАЧЕВА: И как он выглядит? ВАСИЛЬЕВ: Ну, там мой портрет. ЛИХАЧЕВА: Ваш портрет? ВАСИЛЬЕВ: Конечно. ЛИХАЧЕВА: Слушайте, а вот если бы вам предложили какое-то образное ваше воплощение себе в аватар, то вы бы что выбрали? Вот это не вы, не ваш портрет, а что-то, какой-то образ, может быть, цветок, зверушка, изображение – все, что угодно, то, что вас, по вашему же собственному мнению, характеризует и описывает вас, вот ваш образ – что это, ваш аватар какой? ВАСИЛЬЕВ: Очень трудно подобрать такой образ, вот для меня, если есть такая религия, для меня эта религия – это постоянное изменение, я считаю, это то топливо, на котором и бизнес растет, и человек развивается. Я не знаю, как это вылить в аватар, такое изменение, скорость, динамика, новизна… ЛИХАЧЕВА: Волна какая-нибудь? ВАСИЛЬЕВ: Волна, ветер, может быть, потому что если вот говорить о кризисе – действительно, многих кризис ломал, а для кого-то это были паруса, я очень надеюсь, что для моей компании, в общем-то, мы использовали эту ситуацию именно как парус, это нас разгоняло в этот период, когда другие чертыхались и скукожились, и искали выход из положения. ЛИХАЧЕВА: Самый последний вопрос – это вопрос по поводу слова, которое вы бы могли внести в словарь под названием "Последние 10 лет в России", ну, или, скажем, "Первое десятилетие XXI века, прожитое нами в России" ВАСИЛЬЕВ: Этот период нашего бизнеса я бы назвал "период иллюзий", этот период прошел, надо честно признать, что мы уже вросли в европейскую экономику, и нечего прикидываться детьми, какими-то слабыми, недоразвитыми, пора стряхнуть присыпку с попки, и понимать, что надо бороться по серьезному, и конкуренция только-только начинается, а все, что было "до того, как" – это был просто, период детства. ЛИХАЧЕВА: Итак, сегодня герой программы "Они сделали это!" – когда-то очень талантливый инженер-конструктор, двадцать лет проработавший на Тольяттинском "АвтоВАЗе", ну, а теперь не менее, а, может быть, даже более талантливый и востребованный предприниматель, который на данный момент владеет компанией с оборотом в 30 миллионов евро, основатель и владелец торговой сети "Парижанка" – это розничная сеть по всей стране, это оптовое направление, это производство в Китае, и это еще и фабрика по производству купальников на Лазурном берегу Франции – Анатолий Васильев сегодня в программе "Они сделали это!". Надеюсь, как-нибудь еще здесь увидимся и услышимся – здесь, на "Финам FM", 99,6. Заходите к нам на сайт, полная версия этого интервью, если вдруг не сначала, можете почитать у нас, почитать и послушать – www.finam.fm. Меня зовут Елена Лихачева, я прощаюсь с вами до понедельника, и хороших вам выходных – может быть, по-настоящему уже весенних? Может быть, будем надеяться. До понедельника, счастливоЧитать полностью:http://finam.fm/archive-view/3898/